Последнее слово Харпер Ли

С последней книгой мисс Харпер Ли «Пойди, поставь сторожа» в России произошла занятная, но от того еще более печальная история. Наши критики текст не то, чтобы не оценили, но, кажется, и не пытались понять.

Не роман, а сплошное разочарование. Но главная обида - идеальный Аттикус Финч, образец совестливости и мерило справедливости, отец главной героини Джин-Луизы зачем-то оказался расистом. Особо вопиющей в этом контексте выглядит взрывная колонка Алексея Цветкова «Убить барышника», громящая наследников, издателей и всех, кто под руку подвернулся, за желание нажиться на чужом имени и труде (Судя по дате выхода, статья писалась не только сильно до появления русского перевода романа, но и до печати самого текста).

Если отбросить в сторону маркетологические ходы, скандал вокруг рукописи (охотно раздуваемый и в России), а так же разговоры о предприимчивости нынешнего адвоката писательницы Тони Картер (по издательской легенде именно она обнаружила роман, о котором мисс Харпер Ли в силу своего преклонного возраста случайно позабыла, а по версии многих журналистов и вовсе опубликовала без ведома автора), картина складывается интересная.

Согласитесь, читающий мир давно не испытывал такого потрясения и разочарования. Разве что в 2010 году нас слегка знобило из-за публикации воспоминаний дочери Сэлинджера (в русском варианте «Над пропастью во сне: мой отец Дж. Д. Сэлинджер»). Впрочем, и тут обижаться было не на что, милые и общительные люди не закрываются от мира на своем заднем дворе, так что не надо излишне фантазировать при чтении их книг. Однако история с образом Сэлинджера чем-то похожа на возню вокруг второго романа Харпер Ли.

Да, герои смутно напоминают тех самых Джин-Луизу (Глазастика), в новом романе ей 26 лет и она весьма свободолюбива, Аттикуса Финча (его взгляды на вопросы сегрегации в «Стороже», в-первую, очередь взгляды южанина, а уже во вторую - юриста, ратующего за всеобщее право), Кэлпурнию, тут она держится прохладно по отношению к своей воспитаннице, приехавшей в родной провинциальный Мейкомб после разгульной жизни в Нью-Йорке. Но как бы прискорбно не звучало перечисленное, в новой книге Харпер Ли все описанные ребята - совсем другие - подчеркиваю - взрослые люди. А их порой пространные диалоги - плоды зрелого взгляда на мир. И в этом суть раздора.

Конечно, восприятие «Сторожа» осложняется с одной стороны тем, что книга отлично укладывается в проблематику американского романа: противостояние юного существа всей косности старого мира (тут уместно помянуть тех же Сэлинджера, Фолкнера) отягощено извечными южными вопросами равенства и расизма (пламенный привет, Маргарет Митчел и тем, кто решил, что это «южная проза»); а с другой, все, что написано в «Стороже» адресовано внутренне взрослому читателю.

Некоторые наставительно цитируют фрагмент из Библии, давший название роману: «Ибо так сказал мне Господь: пойди, поставь сторожа; пусть он сказывает, что увидит» (Ис. 21:6). Но почти никто не обращает внимания - в этой главе есть и другой стих: «пал, пал Вавилон, и все идолы богов его лежат на земле разбитые» (Ис.21:10).

Признайтесь, Аттикус Финч был и вашим богом, но что страшнее, он стал отцом, о котором все мечтают и который не может существовать в природе. В «Пересмешнике» он в одиночку воспитывает детей и учит их справедливости. Дело чернокожего Тома Робинсона, обвиняемого в изнасиловании белой женщины взято им и автором как мера гуманизма. И все те долгие пространные вещи, которые Аттикус произносит в суде и проговаривает дома, направлены на то, чтобы доказать человеческое равенство перед законом (который для Финча старшего дело, безусловно, Божье). И да образ Аттикуса нарочито прямолинеен и блистателен лишь потому, что это педагогический пример. Чтобы в будущем ребенок различал оттенки, нужно сначала привить ему понимание того, что есть хорошо, а что - плохо. А уже потом рассказывать, что мир не бывает однотонным.

Вот и с Джин-Луизой происходит обычная штука, она взрослеет. Но в отличие от читателей и критиков, переживая катастрофу (а это действительно ад и Израиль, когда ты понимаешь, что твой отец не богоподобен), она ведет себя как взрослая женщина. И тем самым примиряет затворницу Харпер Ли с тем, что наделала ее первая книга в мире. Так почему бы и нам не последовать примеру и не повзрослеть?